В Третьяковской галерее завершилась одна из самых масштабных выставок этого года, посвященная 200-летию со дня рождения выдающегося отечественного мариниста Ивана Айвазовского.
Всматриваясь в картины мастера, каждый видит что-то свое.
Обозреватель «ПМ» пыталась прочитать в пене волн библейский сюжет и отыскать в современном городе игру бури и солнца.
Даже в мельницах ему чудились парусники
Услышав имя Айвазовского, сразу представляю море, причудливое движение света над корабельными мачтами. По пути на выставку, петляя меж московских сугробов, я думала о спрятанном в залах Третьяковской галереи морском чуде. И вдруг встретила другого Айвазовского. Морозного, восточного, горного пейзажиста. А еще – тонкого и стильного портретиста.
Спокойное море. Фрагмент
В картине «Зимний обоз в пути» серебристое сочетание голубых, серых и охристых тонов создает эпический колорит бескрайних просторов. Мороз так силен, что сам упавший клубами на заледенелую землю воздух кажется неподвижным.
Восточная сцена
Неожиданна и «Восточная сцена»: сотканный из фигур в белых и красных одеждах орнамент созвучен своей витиеватостью арабской мелодии. Хотя во всем Айвазовский верен морю. И вот уже крылья мельницы «Украинского пейзажа ночью» напоминают парусник.
Лунный свет над Днепром
Призрачность берега – пожалуй, один из излюбленных мотивов художника. Звонкий аккорд жемчужного паруса сдержанным эхом откликается в золотистом отблеске солнца, и, не успев окрепнуть, цветовая мелодия тает, становится неуловимой, как туманный силуэт города вдали («Венецианская лагуна. Вид на остров Сан-Джоржо»).
Ритм клубящихся вод рифмуется с горами и тучами, объединяя водную, земную и небесную твердь («Бурное море»). Несколько потерпевших кораблекрушение человек упрямо борются с волнами. Мы верим, что они спасутся, поскольку с картины льется свет. Мягкое рассеянное сияние окутывает облака и горные вершины, серебристые блики играют на волнах и на крыльях чаек.
Именно в свете и заключен смысл всех изображенных бурь. Как сказал сам художник: «Те картины, в которых главная сила – свет солнца, надо считать лучшими».
И только на «Всемирном потопе» видим совсем иной свет, от которого веет мертвенной холодностью. Обречены все. Но надменные жрецы еще сидят на лошадях, прижимая к себе сосуды с драгоценностями. Кто-то еще жив, другие уже летят в бездну вод…
А ведь каждый мог покаяться и спастись. Ной строил ковчег сто лет! Люди над ним смеялись, а вот звери выбежали из своих нор и послушно заняли места «согласно купленным билетам». И только после семидневного ожидания, когда стало ясно, что человеческая беспечность непреодолима, бездна поднялась над землей …
Кстати, прошла я по электронному билету. Очень удобно, очереди нет совершенно. Посетителей множество, возле каждой картины – любознательная толпа с телефонами и планшетами. Фотографировать, разумеется, нельзя, но это только разжигает интерес. Похоже, нарушение запрета стало своеобразным видом спорта. Иначе не объяснить, зачем в телефоне нужны размытые очертания (ах, дернулась рука… смотритель дышит рядом)…
Анастасия Чернова
Протоиерей Леонид Калинин,
епархиальный древлехранитель
Московской городской епархии,
член Союза художников России:
«УЧИТЕСЬ У ЦЕРКВИ ДЕЛАТЬ ВЫСТАВКИ»
Выставка позволила проследить все этапы творчества этого замечательного художника. Однако, что касается подачи, образцом совершенства я назвать ее не могу. В залах тесно, многолюдно. По организации это напоминает экспозиции, проводившиеся в Третьяковской галерее 20–30 лет назад. Приходилось метаться по залу – от центра к периферии. В этом плане экспозиции проекта «Моя история» в Манеже организованы гораздо лучше.
Подготовила Мария Максимова
Опубликовано: №22 (611) ноябрь, 2016 г.
