Из тайной узницы Августы выросла праведница Досифея
Многие авантюристы XVIII столетия очень часто придумывали себе знатных родителей, сочиняли вымышленные биографии и собирались творить великие дела. Иногда их выдумки бывали безобидными, иногда опасными (в основном для самих искателей приключений). Но только одной из них удалось сочинить легенду, которая, вместе с ее поступками во время путешествия по Европе, целиком и полностью определила жизнь другого человека – совершенно не причастного ни к политическим интригам, ни к виртуозным обманам, – настоящей дочери императрицы Елизаветы Петровны.
В декабре 1775 года в Петропавловской крепости скончалась молодая женщина, называвшая себя дочерью Елизаветы Петровны. Кем она была на самом деле – ни следователям, допрашивавшим ее почти полгода, ни историкам, пытавшимся найти среди документов тех лет хоть какие-то свидетельства о ее происхождении, выяснить так и не удалось. Узницу тихо похоронили во дворе крепости и… забыли. Меж тем еще весной того же 1775 года многие верили, что ей суждено изменить ход российской истории. Молодая дама ездила по Европе, находила влиятельных покровителей и рассказывала им автобиографию – яркую, красивую и совершенно неправдоподобную. Намеревалась собрать армию, чтобы свергнуть с престола Екатерину II, которая тогда царствовала, – не получилось. По приказу императрицы даму арестовали и доставили на корабле в Кронштадт, чтобы поместить в тюрьму, где и завершилась ее короткая жизнь.
Таинственная самозванка
Но если объявилась одна самозванка – не исключено, что будут и другие. И что гораздо хуже, в один прекрасный момент на сцену может выйти подлинный «прототип» этих выдумок! Напуганная Екатерина II принялась искать настоящую дочь своей предшественницы. И нашла – хотя и не сразу!
Через десять лет после смерти таинственной узницы поздним вечером к Зимнему дворцу подъехала карета с зашторенными окнами. Из нее вышла женщина примерно сорока лет, которую быстро провели в кабинет Екатерины. Привезенную из-за границы гостью оставили наедине с императрицей. Они говорили долго. О чем именно – никто не знает (свидетелей беседы не было), но посетительница вышла из кабинета в слезах, а императрица, прощаясь с ней, также горько плакала. В ту же ночь и в той же карете посетительницу отвезли в Москву, где в Иоанно-Предтеченском монастыре постригли с именем Досифея.
Досифея (Августа Тараканова)
О жизни Досифеи до пострига достоверных сведений нет. Думала ли она когда-нибудь о монашестве, неизвестно, но монахиней стала настоящей, хотя и оказалась в Иоанно-Предтеченской обители не по своей воле. Содержали ее здесь очень строго, если не сказать сурово. Все время новая инокиня проводила в келье в небольшом, отдельно стоящем здании во дворе монастыря, никуда не выходила, и к ней никого не пускали, за исключением духовника и настоятельницы. Редко посещала храм, а когда это случалось, в церкви помимо нее самой и служащего священника присутствовала только игуменья (даже сестрам обители видеть ее и тем более общаться с ней категорически запрещалось). Первое время Досифея никак не могла привыкнуть к почти тюремному существованию, мучилась и плакала, но потом нашла силы принять свою долю.
С окончанием царствования Екатерины порядок содержания Досифеи смягчился. Ей разрешили принимать у себя посетителей, и храм она смогла посещать совершенно свободно. К инокине часто приезжали родственники ее отца: дворец Разумовских (см. историческую справку) находился совсем рядом, на Маросейке. Вслед за ними потянулись и другие, и отнюдь не из праздного любопытства. Досифею считали праведницей и поэтому приходили просить ее молитв и совета, так как вскоре заметили, что тихая инокиня (она говорила мало и всегда негромким голосом) обладает редким даже среди подвижников даром – прозорливостью.
Досифея умерла в феврале 1810 года и была похоронена у восточной ограды Новоспасского монастыря. Столетие спустя на ее могиле воздвигли часовню (ныне восстановлена). В 1997 году останки Досифеи были перенесены в храм Преподобного Романа Сладкопевца – усыпальницу бояр Романовых – и перезахоронены в его левой части.
В 1800 году в келью Досифеи пришел сын богатого московского откупщика Тимофей Путилов. Молодой человек очень хотел стать монахом, но отец ни за что на это не соглашался. Инокиня благословила юношу ослушаться строгого родителя. Так началась новая страница в истории русского монашества. После беседы с Досифеей молодой человек сбежал из дома в Саров и позже принял постриг с именем Моисей. Вел дневник, от руки переписывал переводы святоотеческих творений преподобного Паисия Величковского, причем иногда – с собственными комментариями, повествуя о своих духовных озарениях. Через 20 лет, когда Досифеи уже не было на свете, иеромонах Моисей оказался в небольшом малоизвестном монастыре под Козельском, где вскоре был единодушно избран настоятелем. Назывался монастырь Оптина пустынь. Именно он обустроил здесь Предтеченский скит и пригласил первого старца, Леонида, а потом и его ученика Макария. Можно сказать, что в келье Досифеи восемнадцатый век встретился с девятнадцатым. Московская затворница сумела разглядеть в скромном юноше будущего настоятеля одного из самых значимых русских монастырей и тем самым помогла становлению Оптинского старчества.
Человек часто не властен над обстоятельствами своей жизни, но только нам выбирать, как в этих обстоятельствах жить и кем в конечном итоге мы станем. Досифея доказала: право на выбор у каждого человека есть.
Наталья Смирнова, кандидат исторических наук
Опубликовано: №18 (607) сентябрь, 2016 г.
