Гости Москвы: Вадим Арефьев: «Во время плавания присутствие Бога ощущается особенно…»
После кругосветного плавания на учебном парусном барке «Крузенштерн» писатель Вадим Арефьев выпустил книгу о своем путешествии, а затем принял участие в Тихоокеанском походе на учебном парусном судне «Надежда». В интервью «Православной Москве» он рассказывает, как эти приключения изменили его, почему моряки – как дети, и что самое трудное в длительном плавании для пассажира.
– Вадим Александрович, как вы оказались в кругосветном плавании?
– Мой товарищ капитан первого ранга Валерий Мясников предложил испытать себя, а затем написать об этом книгу. Вернулся уставшим. Год в море – это тяжело физически. У меня было ощущение, что теперь начнется новая жизнь. Я повидал весь белый свет, посмотрел мир…
– И новая жизнь началась?
– Да, кругосветка меня изменила. Как-то раз я спросил нашего капитана: «Моряки под вашим началом очень разные. А каким бы словом вы охарактеризовали их всех вместе?» Он ответил: «Они – как дети». А ведь действительно, море очищает человека от разного рода наслоений и лжи, когда подумал одно, сказал другое, а сделал третье. Этой «крученности» на флоте нет. Сказали поставить парус – ставят парус, приказали якорь отдать – отдают якорь. Все принимается за чистую монету! Морякам дальнего плавания свойственна откровенность, простота отношений. Там люди в Бога верят, потому что рядом опасность. И присутствие Бога ощущается. Кстати, именно после нашей кругосветки на «Крузенштерне» поставили и освятили корабельный храм-часовню. Самая же большая трудность на судне – отсутствие уединения. Из-за повышенной уплотненности наш корабль напоминал муравейник. Ты постоянно у кого-то на глазах. Чтобы сосредоточиться и начать писать, я прятался в самый низ – туда, где раньше хранили краску. И там сидел, слушал, как вода бурлит.
– Но, наверное, в пути есть и свои радости!
– Конечно! Особенно вспоминается мне красота восхода и звездные ночи. Однажды в Тихом океане мы шли по рыбе. Вся она от горизонта до горизонта плескалась, играла, прыгала.
– В бурю часто попадали?
– Не очень. Сейчас мощно работает метеослужба. Как правило, за несколько суток поступает подробнейшая метеосводка по маршруту движения. Ведь парусник очень уязвим! Другое дело, даже в океане не всегда есть обход. Возвращаясь от Гавайского архипелага, мы знали: к определенной дате нас ждут во Владивостоке. Мы не могли опоздать! А тут сплошной фронт… Вот и ломились через бурю как могли, и три недели нас кидало и бросало из стороны в сторону.
– Наверное, это очень страшно!..
– Человек привыкает ко всему. За полсотни миль от берега никакой самолет не прилетит на помощь, и парусник живет автономно. К этому готовы и повара, и врачи, не говоря уже о самом экипаже. У каждого есть мощное обязательство прежде всего перед своими родными и близкими – вернуться на берег.
– Вы побывали во многих странах. А есть ли такие места, куда вам хочется вернуться?
– Зависит от состояния души. Как ни странно, хорошо там, где похоже на Россию – в Аргентине, например. Мы были там в летнем декабре, и такое ощущение, что попал в июньскую Россию. Цвели одуванчики, люпины, сирень. И в то же время было дождливо, а кое-где даже снежно!
– Как вам тропики?
– Жарко, сыро, душно. Русскому человеку, жителю средней полосы, хочется привычного климата. Хорошо там, где прохладно и дышится легко!
– Есть ли в нашем городе места, которые напоминают вам море?
– Конечно, это Северный Речной вокзал. Как-то раз я провожал на теплоход друга с женой. И было чувство: они уходят, а я остаюсь. И такая тоска в сердце! Совсем скоро мои друзья увидят утро, восход солнца, а я остаюсь. Но… не будем забывать, что и Москва – порт пяти морей!
Анастасия Чернова
Год в море – это тяжело физически. У меня было ощущение, что теперь начнется новая жизнь. Я повидал весь белый свет, посмотрел мир…
Каждые полчаса на судне звонит колокол. Так звучит время в океане. Сам по себе колокол очень красив. Сделан он из латуни. На нем надпись «Kruzenshtern». Курсанты тщательно драят колокол каждый день до блеска, и он сияет на солнце, словно золотой.
Рядом с колоколом, на самом носу, несет свою вахту впередсмотрящий. Он и отбивает сигналы времени: «Дзы-н-н! Дзы-н-н! Дзы-н-н!».
Когда «Крузенштерн» идет под машиной, и паруса у него укатаны, то мачты и реи создают перекрестья. Я не поленился и пересчитал – двадцать два креста мы несем над палубой. Всякий раз, как слышу я колокольный звон, то невольно думаю, что наше судно очень похоже на Храм. «Дзы-н-н»! – и еще одна частица жизни улетела под колокольный звон в океанский простор, в вечность.
Справка: Арефьев Вадим Александрович
Писатель, журналист, военный моряк, путешественник, член Русского географического общества. Синодальным отделом по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами награжден медалью «Адмирал Г.И. Невельской».
Невельской Геннадий Иванович
Российский адмирал, легендарный исследователь Дальнего Востока. Основал город Николаевск-на-Амуре, подняв там российский флаг и объявив о нашем суверенитете над этими землями, а также доказал, что Сахалин – остров. Именем Невельского названы пролив и залив на Дальнем Востоке, мыс, гора и город на Сахалине, а также подводный пик в Тихом океане.
