Как возрождались богослужения в Сретенском монастыре
Сейчас на Пасху в Сретенском ставропигиальном мужском монастыре собирается около ста семинаристов, которые здесь учатся, братия, послушники, трудники, поет знаменитый хор. Прихожане уже не помещаются в единственном уцелевшем пятиглавом соборе Сретения Владимирской иконы Божией Матери и вынуждены слушать трансляцию богослужения, стоя на улице. Святейший Патриарх Кирилл благословил строительство собора Новомучеников и Исповедников Российских на Крови. Его освящение будет приурочено к 100-летней годовщине февральской революции 1917 года.
Наталья Николаевна Шабалина
А началось возрождение монашеской жизни в 1993 году. Здесь было открыто подворье Псково-Печерского монастыря, а его настоятелем был назначен игумен (ныне архимандрит) Тихон (Шевкунов). О первой Пасхе возрожденной обители нам рассказала помощница наместника Сретенского монастыря, художница Наталья Шабалина.
– Наталья Николаевна, Вы стояли у истоков возрождения Сретенского монастыря. А как Вы познакомились с отцом Тихоном?
– С будущим наместником Сретенского монастыря мы вместе работали во время подготовки к празднованию 1000-летия Крещения Руси. Георгий Шевкунов в 1982 году окончил ВГИК и поступил послушником в Псково-Печерский монастырь, где его духовником стал архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Однако такого образованного человека довольно скоро забрали в Москву на послушание в Издательский отдел Московского Патриархата, где готовились к намеченным на 1988 год празднествам. Я же входила в комиссию, которая занималась организацией культурной программы. А в ноябре 1993 года тогда еще игумен Тихон был назначен настоятелем подворья Псково-Печерского монастыря, я пришла ему помогать, и так и осталась здесь, в Сретенском монастыре.
Первая служба за стенами храма. 14 февраля 1994 года. Художник Светлана Ивлева
– Когда же состоялась первая служба?
– В 1994 году, на Сретение Господне. Накануне, 14 февраля, мы пришли, чтобы отслужить Всенощное бдение. Храм был занят братством «Сретение» во главе со священником Георгием Кочетковым. Несмотря на то, что им был передан находящийся неподалеку храм Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках, Сретенский монастырь они все равно не оставляли. Во время нашей первой службы они заперли храм изнутри и дали указание сторожу не открывать. Всенощная прошла на улице. Но на службе было очень много людей. Батюшка наш был уже довольно известен, он обзвонил своих друзей, пригласил их на это богослужение. Пел знаменитый хор Анатолия Гринденко. Братии тогда еще не было, только из Печор приехали два иеромонаха. Они и служили. В сам день праздника нам все же удалось войти в собор. Кочетковцы нас впустили, и мы увидели внутреннюю обстановку в храме. Царских врат не было. Висела занавеска, которую отодвигали и задвигали. Благодаря этому была видна необыкновенно красивая роспись в алтаре.
– Как же удалось урегулировать взаимоотношения с предшественниками?
– Этого произошло далеко не сразу. Первое время служил и наш батюшка, и о. Георгий. Было очень большое разделение. Кочетковцы причащались только у «своего» священника. Храм они не оставляли. Еще там были туалеты. Сперва по батюшкиной команде мы эти туалеты закрыли. Затем в один прекрасный день, когда кочетковцев не было, уборные сломали.
– Это был, наверное, самый тяжелый период после восстановления обители. Как долго он длился?
– Первый год оказался самым тяжелым. Все постройки на территории монастыря занимали или кочетковцы, или арендаторы, или квартиранты. Позже нам выделили на втором этаже одно крыло двухэтажного дома конца XIX века. В одной комнатке была келья отца Тихона, напротив трапезная. В других комнатах жили приехавшие из Печор священники. Одновременно в этих крохотных помещениях приходилось работать помощникам настоятеля. Я занималась передачей зданий монастырю. Обстановка была своеобразной. Многие арендаторы отказывались покидать исторически принадлежавшие монастырю помещения, хотя их обеспечивали другой площадью. Одно из зданий, к примеру, занимала очень энергичная 80-летняя старушка. Отец Тихон ее уговаривал, чтобы она отдала помещения, а она ни в какую. Но батюшка наш – великий дипломат, ее удалось убедить.
– Как прошла первая Пасха после возрождения Сретенского монастыря?
– Это была необычайная радость. За 2,5 месяца, которые прошли с момента нашего входа в монастырь, мы уже многое успели сделать. Помогал готовиться к первой Пасхе Псково-Печерский монастырь, потому что у отца Тихона братии еще не было. Из Печор привезли старинные хоругви, фонарь, которыми мы пользуемся по сей день, и маленькие царские врата. К Пасхе мы сами повесили колокол. На службу пришло очень много прихожан. Но все мы поместились в храме, поэтому и куличи святили прямо в соборе. А вот разговлялись на улице. Для прихожан в наших скромных 8-метровых комнатках мы наготовили салатов и спускали еду вниз. Всех угощали какао. Теперь-то на Пасху мы раздаем готовые наборы, в которых есть яйцо, кусок кулича, сыр, бутерброд с рыбой. А какао стало традицией… Через год после нашей первой Пасхи в 1995 году подворье было преобразовано в Сретенский ставропигиальный мужской монастырь. И в тот же год на два дня в монастырь из Государственной Третьяковской галереи была принесена Владимирская икона Божией Матери. Под проливным дождем шел крестный ход, в котором участвовало более 30 тысяч человек. Вся улица была заполнена народом. А когда в 2 часа ночи икону увезли, батюшка вышел с освещенным от лампады маслом и помазывал им всех.
Беседовала Мария Максимова
Справка. Сретенский ставропигиальный мужской монастырь – древнейшая действующая православная обитель столицы, расположенная на ул. Большая Лубянка. Основанный в 1397 году в память о чудесном спасении двумя годами ранее беззащитной Москвы от набега хана Тимура-Тамерлана, в ХХ веке монастырь претерпел много горестей. В конце 1925 года обитель была закрыта, большинство его зданий разрушили. Позже здесь разместилось общежитие офицеров НКВД. На монастырских территориях в годы террора были расстреляны сотни людей.
