Свобода, в которой нет Бога
При упоминании имени живописца Аркадия Рылова (1870–1939) сразу вспоминаются две картины – «Зеленый шум» (1904) и «В голубом просторе» (1918). Обе широко растиражированы в советской печати, особенно вторая – как самый первый пейзаж советской живописи. Менее известен «Закат» (1917), но он тоже предвосхищает последующие трагические события.
Зеленый шум. 1904 г. Государственный Русский музей
«Зеленый шум» – канун Первой русской революции 1904–1905 гг. Березы, крутой спуск к реке. Ветер с воды – освежающе бодрящий, ветер обновлений как предвестник грядущих потрясений. Шумят березы, волнуются, тревожатся. Большая река пока в берегах; вода темная, мутная, буро-фиолетовая, цвета свежевспаханной земли (скоро все перепашется!); не сразу поймешь, что река. Неведомый поток ковано движется… Это вам не прозрачный Тютчев! Другой воздух, свежесть уже пьянит.
Закат. 1917
«Закат» страшен. Его красная краска доминирует. Опять река (так же фронтально, перед зрителем) – в полных берегах. Кровавый поток медленно и торжественно движется, в нем что-то переливается… Небо полыхает пожаром; и по красному, к верху черным – облака… Хвоя уродливых деревьев на переднем плане ощерилась, вздыбилась к небу. Контраст черно-зелено-красного удручающе зловещ. Что случилось, что впереди? Катастрофа, знак беды, все кровенеет.
И третья работа – море. Это «В голубом просторе». Крупно плещут тяжелые мерные сине-лиловые волны. Пронзительна синева небес. И посреди белых облаков… белые лебеди! Летят-летят к солнцу, к свету. Вдали дикий скалистый берег, местами покрытый снегом. Парусник уходит в открытое море. Простор небывалый!
Можно смело цитировать советских авторов-искусствоведов. Все у них правильно, каждое слово. И то, что в картине воплотилась мечта художника как идеал гармоничного мира, радостного ожидания царства свободы, справедливости; и то, что картине присуща эмоциональная приподнятость, торжественность звучания. Или что птицы являются символом освободительного устремления народа, переживания революции, счастья вольной жизни, смелости и дерзновенности его светлой мечты.
В жизни бывают такие миги – обольщающие, пьянящие, томительные, питающие призрачной несбыточной надеждой. И боязно, и хочется… лизнуть время. Заглянуть туда, куда не должно грешному, смертному. Но дышится в полную грудь. И воздух – такой свежий, бодрящий, дурманящий, сладкий, так бы и заглотнул его… а может, и он тебя. В такие минуты кажется, что можешь все, но… и они проходят. Куда ж летим? И летим ли? За обрезом рамы не видно. Картина закончилась. Таков обман свободы, в которой не нашлось места Господу.
Борис Швырев
