Когда забывается война, вспыхивает новая
Мой дед много рассказывал о войне. Не только про подвиги, не только про знаменательные события, а том, что можно назвать «военной повседневностью». Например, о боях зимой 1941/42 годов под Москвой, когда укрытия делали из «подручного материала» – замерзших тел убитых. Оказалось, мертвые хорошо оберегают живых. Или о медсанбате, о звуках бросаемого в миску использованного инструмента или куска человеческой плоти. Он не думал меня пугать – считал, это нужно знать. Кадровый военный, он был патриотом своей страны и прошел Великую Отечественную с первого до последнего дня. Был в окружении, в плену, в партизанском отряде. Мог бы по причине многочисленных ранений остаться в тылу, причем неоднократно. Но не оставался, хотя знал и помнил все те ежедневные ужасы…
Иногда приходится слышать мнение, что военные подробности, особенно страшные подробности войны, рассказывать не стоит. Что молодежь надо воспитывать на героических примерах, а не на крови и ужасе. Один из доводов, например, такой: не следует пугать молодежь, иначе в случае необходимости она не сможет повторить подвиг дедов и прадедов. Что же, хочется возразить, значит, что-то не то с этим патриотизмом. Ведь почему-то мой дед, как и миллионы его товарищей по оружию, рвались из госпиталей обратно на передовую, зная про кровь и ужас. Они их не останавливали!
В одном из романов болгарский классик Анжел Вагенштайн, рассуждая о Второй мировой, написал: «Человеку свойственно забывать все тягостное, ведь если думать только о смерти и о потере близких, пахари не смогут пахать землю, молодежь – предаваться любви, а дети – писать и читать…» Это верно. Однако сейчас, когда мир снова кажется хрупким, нужно напоминать о войне именно затем, чтобы пахари пахали землю. Нужно говорить о ней, напоминать о ее цене, лишать ее романтического флера, воспитывать к ней отвращение. Потому что есть и другая мудрость: когда забывается война, начинается новая война.
Артем Каратеев, историк, преподователь МГУ
