Мариино стояние, крапива и сныть от настоящего полковника
Каждый год Великим постом к нам в Печеры в иконописную мастерскую приезжал из Тулы раб Божий Митрофан Дмитриевич. Приезжал, чтобы без суеты помолиться и помочь отцу Зинону, с которым они в свое время окормлялись у архимандрита Серафима (Тяпочкина). Было Митрофану Дмитриевичу тогда лет семьдесят.
Мы знали, что всю Великую Отечественную он провоевал в разведке, в отставку вышел в звании полковника. Он был сыном священника, проведшего много лет в заключении за веру. Всякий раз, когда он вспоминал о своем батюшке, на глазах его выступали слезы: «Это был великий страдалец и неземной кротости человек!..»
Да и сам Митрофан Дмитриевич был человеком редкой доброты и смирения. После долгой монастырской службы он спешил на Святую горку, брал в руки веник и тряпку и наводил в мастерской полный порядок. Мы, молодые послушники, пытались ему помочь, но все попытки он прерывал по-военному строго: «Вы краски мешайте да иконы пишите, раз дал вам Господь такой талант. А я уж как-нибудь справлюсь…»
Ко второй половине поста силы понемногу оставляли нас. А богослужения-то ближе к Страстной особенные, продолжительные. Одно стояние Марии Египетской чего стоит! Из храма расходились ближе к полуночи, напевшись на клиросе до потери голоса. Приползали из последних сил в мастерскую, а там добрейший Митрофан Дмитриевич уже заварил свой чудодейственный бальзам. Из чего он его готовил, я признаться, не помню. Вспоминается только число «40». Сорок разных трав, корешков, ягод и почек! Что-то Митрофан Дмитриевич привозил из Тулы, что-то здесь собирал в лесу, что-то приносили местные печерские травницы. Настаивал он напиток в большом термосе дня два. Один стакан напрочь снимал усталость, и я был готов пропеть еще одно Мариино стояние, да и красок килограмм растереть.
А еще Митрофан Дмитриевич часто нас подкармливал. Он ходил, напевая себе что-то под нос, по Святой горке, срывал молодые побеги крапивы, одуванчиков, а также сныти, которой питался преподобный Серафим Саровский. Все это перемешивал, солил, посыпал какими-то специями и подавал на стол. Никогда не ел ничего вкуснее!..
Таким и остался в моей памяти Митрофан Дмитриевич – заботливым, услужливым, доброжелательным. И только через много лет после его кончины я узнал, что он был единственным человеком, присутствовавшим при блаженной кончине отца Серафима (Тяпочкина). А еще он был настоящий герой. Герой Советского Союза, разведчик, полковник, раб Божий – Митрофан Дмитриевич Гребенкин…
Владимир Щербинин
