О преподобном Сергии Радонежском рассказывает автор книги о святом игумене земли Русской Н.С. Борисов, доктор исторических наук, профессор исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, лауреат премии памяти митрополита Макария (1999 г.)
В 2001 году издательство «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» выпустило в свет монографию Н.С. Борисова «Сергий Радонежский».
«Над жизнеописанием Сергия Радонежского я начал работать в 1988 году, когда празднование 1000-летия Крещения Руси открыло некоторые издательские перспективы для такого рода работы. Многое здесь было, на первый взгляд, случайно. Мой личный интерес к теме встретился с интересом издательства “Молодая Гвардия”, которое открывало тогда новую серию книг “Исторические портреты”. В первых выпусках этой серии сотрудники издательства отважились поставить и книгу о Сергии Радонежском. Работая над ней, я трижды переписывал текст, понимая свою ответственность и все глубже погружаясь в ту эпоху и в ту систему ценностей, в которой жил “великий старец”, как называли Сергия современники. В итоге я сделал максимум того, что мог сделать как историк и писатель. Безусловно, книга во многом несовершенна. Но моя совесть чиста. Кроме того, я понял одну простую вещь. Нет одного раз и навсегда отлитого в бронзу “великого старца”. Святой Сергий – это то лучшее, что есть в каждом из нас. И в этом смысле он бесконечен и не доступен для материализации». Н.С. Борисов
– Николай Сергеевич, как Вы обратились к житию Сергия Радонежского? Ведь в то время про святых почти не говорили и жизнь их не изучали…
– В бытность мою студентом исторического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова я чувствовал особый интерес к истории средневековой Руси. Меня увлекала политическая жизнь той эпохи, а также история культуры. Особое место в истории культуры занимает история Церкви, ее выдающихся деятелей. Все очень тесно связано. В ту эпоху, да и не только в ту, религия была политикой, а политика – религией. Именно поэтому советская система не любила Русскую Православную Церковь. Историки это знали, и потому избегали заниматься темами, связанными с историей Церкви. Можно по пальцам перечесть серьезные научные исследования по истории РПЦ, написанные в 70-е или 80-е годы XX века. Процветал вульгарный атеизм, представители которого всячески старались разоблачить темные делишки «воинствующих церковников». Словом, для историков практически не было возможности изучить и составить объективную биографию того или иного деятеля русской Церкви. Это было поле непаханое. Может быть, именно поэтому мне захотелось поработать на этом поле… Моя дипломная работа была посвящена политической и литературной деятельности митрополита Киприана – современника и собеседника преподобного Сергия Радонежского. Моя первая книга – «Русская Церковь в политической борьбе XIV – XV вв.» Разумеется, в своих первых работах я отдал дань тогдашнему общепринятому взгляду на Церковь как на «крупного феодала». Со временем я понял, что все было гораздо сложнее. Крупным феодалом она, конечно, была. Но и в этом качестве, и в качестве духовного наставника, блюстителя определенных моральных ценностей она была необходимой и полезной частью общества. Что касается жизнеописания Сергия Радонежского, над которым я начал работать в 1988 году, когда празднование тысячелетия Крещения Руси открыло некоторые издательские перспективы для такого рода работы, – то здесь многое было, на первый взгляд, случайно. Мой личный интерес к теме встретился с интересом издательства «Молодая Гвардия», которое открывало тогда новую серию книг «Исторические портреты». В первых выпусках этой серии сотрудники издательства отважились поставить и книгу о Сергии Радонежском. Работая над ней, я трижды переписывал текст, понимая свою ответственность и все глубже погружаясь в ту эпоху и в ту систему ценностей, в которой жил великий старец, как называли преподобного Сергия современники. В итоге я сделал максимум того, что мог сделать как историк и писатель. Безусловно, книга во многом несовершенна. Но моя совесть чиста. Кроме того, я понял одну простую вещь. Нет одного раз и навсегда отлитого в бронзе великого старца. Святой Сергий – это то лучшее, что есть в каждом из нас. И в этом смысле он бесконечен и не доступен для материализации.
– Какие самые большие трудности были при написании монографии о Сергии Радонежском?
– Представьте себе реставратора, который взялся реставрировать «Троицу» Андрея Рублева. Какие у него будут самые большие трудности? Я думаю, это будет невероятная ответственность за каждое движение. Проще всего, конечно, отказаться, сославшись на собственную слабость и неумение. Но тогда «Троица» останется черной доской и ее Небесный свет будет скрыт от людей. Или придет самодовольный ремесленник, который испортит весь труд великого мастера… А кроме того, есть некий творческий вызов, который бросают нам великие мастера прошлого. И эту перчатку очень соблазнительно поднять. Вероятно, без этой поднятой перчатки искусство бы вообще прекратилось. Все это хорошо изложил Епифаний Премудрый в своем предисловии к Житию Сергия Радонежского.
– Обычно то, о чем пишешь, становится частью самого автора: он словно переживает события из жизни своего героя, участвует в них. Можете ли Вы сказать, что Сергий Радонежский открылся для Вас с новой, еще не известной стороны?
– Безусловно, чем больше я думал и говорил о преподобном Сергии Радонежском, тем больше понимал его неисчерпаемость. Приближение к Сергию – это приближение к самому себе, возвращение к себе. В этом отношении следует вспомнить его слова, которые иконописцы часто помещали на свитке, что держит в своей руке преподобный Сергий. Вот эти слова: «Внемлите себе, братия…» Слова очень многозначительные. Но их прямой и основной смысл: «Слушайте голос своего сердца!» И как изменился бы мир, если бы люди всегда исполняли это наставление великого старца…
– Какое значение имеет святой Сергий для становления Российского государства?
– Становление любого государства происходит в жестокой борьбе. Все покрыто кровью и грязью. Российское государство не исключение. Но все это должно быть каким-то образом оправдано, смыто, забыто. С государством плохо, но без государства еще хуже. Нельзя жить в государстве и ненавидеть это государство. Это путь известного героя Достоевского лакея Смердякова. И конец этого пути известен. А потому мы должны, не закрывая глаза на историческую правду, понять наше государство и простить его. Святой Сергий Радонежский примиряет нас с нашей властью. Золотая легенда русского средневековья – благословение Сергием Дмитрия Донского на Куликовскую битву. Святой требует от князя самопожертвования и за это дает ему свое прощение и благословение. Это великая встреча власти и морали. И в этом смысле не имеет никакого значения, насколько точны исторические атрибуты этой истории. Впрочем, как историк я уверен, что все было именно так или почти так, как рассказывает золотая легенда.
– Что, на Ваш взгляд, еще не известно о Сергии Радонежском? Возможно, мы привыкли к нескольким знаменитым сюжетам, и не замечаем другие, не менее важные моменты, связанные со святым?
– С точки зрения документальных свидетельств, о жизни преподобного Сергия Радонежского мы не знаем почти ничего. Достаточно сказать, что все ключевые даты его жизни вызывают споры среди исследователей. У нас нет ни строчки текста, написанного им самим. Этот список можно продолжать. Жизнь Сергия Радонежского – великая загадка русской истории.
– Какие основные уроки мы можем извлечь из его жития?
– Житие Сергия Радонежского – это золотой прииск для историка. Но если говорить о моральных уроках, то их можно разделить на два уровня. Первый уровень – традиционные уроки христианской морали, на которых строится любое житие святого. Это смирение, терпение, благочестие и т.д. На втором уровне – урок святого Сергия, его личное завещание потомкам, каким его сохранил любимый ученик святого Епифаний Премудрый. Этот урок, не прописанный в виде поучения, но одухотворяющий все житие, – любовь к России, какой ее дал нам Бог.
Анастасия Чернова
