Можно ли назвать творчество искусством, если оно тянет душу вниз?
Свобода самовыражения – благо. Но любой ли ее результат мы вправе называть искусством? Особенно сейчас, когда в пору зрелости входят художники, воспитывавшиеся в 1990-е годы, разрушившие нравственные ориентиры.
Иван Глазунов,
заслуженный художник РФ:
ЖИВОПИСЬ УБИВАЮТ
Творчество большинства художников в прежние века развивалось в традиции. А теперь в планетарном масштабе произошло убийство традиционной школы живописи. Осталась она только в России.
Вы заметили, что в наше время мало кто рисует? А зачем себя утруждать, если есть цифровые устройства, помогающие воплотить в жизнь эпатажные идеи?! Наша лепта в борьбе с псевдоискусством, искусством низменным и утилитарным – стремление возродить великие традиции отечественного и европейского изобразительного искусства, отстаивающие позиции высокого реализма.
Николай Бурляев,
народный артист России, член Патриаршего совета по культуре:
ОДНИ ТВОРЯТ ВО ИМЯ ГОСПОДА, ДРУГИЕ – ВО ИМЯ ЛУКАВОГО
В истории мировой культуры остаются лишь те произведения, которые действительно являются искусством. Это Леонардо да Винчи, Александр Иванов, Пушкин, Лермонтов, Рахманинов, Свиридов, Тарковский, Бондарчук, Шукшин. «Мы тоже творим» – говорят люди, разрушающие искусство и душу человека.
Творят все. Только одни – во имя Господа, другие – во имя лукавого, искушаемые большими деньгами. Надеюсь, скоро, после подписания Президентом России Указа о новой государственной культурной политике, это разграничение будет невольно проведено.
Сергей Худиев,
православный публицист:
КРИТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ИСКУССТВО ОТСУТСТВУЕТ НАПРОЧЬ
Я бы отметил два принципиальных момента. Во-первых, искусство нельзя ставить вне нравственной оценки. Например, у знаменитой немецкой кинодокументалистки и фотографа Лени Рифеншталь есть выдающийся документальный фильм «Триумф воли» о нацистском партийном съезде 1935 года. Сейчас это уже документ, памятник истории, но снималось-то как нацистская пропаганда, и все мастерство кинодокументалиста служило этой чудовищной системе! Увы, в последние десятилетия мы наблюдаем ситуацию, когда критический взгляд отсутствует напрочь.
И второе: далеко не каждую претензию на то, что нечто является искусством, надо принимать.
Андрис Лиепа,
народный артист России:
ИСТИННОГО МАСТЕРА НАПРАВЛЯЕТ ГОСПОДЬ
Для воспитания вкуса человека – особенно в раннем возрасте – огромное значение имеют его семья, близкие, окружение. Великим счастьем для меня стало, что уже в зрелом возрасте, в 32 года, я принял православную веру, открывшую ответы на мои вопросы о смысле бытия. И сегодня как человек верующий могу сказать: Господь направляет истинного мастера сцены, художника, писателя, дает возможность своими творениями зажечь Божественный свет в сердцах других. Это и есть Искусство с большой буквы.
Но как часто встречается другого рода искусство, которое впечатляет наших современников, будоражит их, вызывает целый рой размышлений! Вера в Творца, полное к Нему доверие становятся камертоном в непростом вопросе, что ты видишь перед собой – истинное искусство или замаскированный под него источник прелести.
Олеся Николаева
поэтесса, прозаик, эссеист, профессор Литературного института им. Горького,
член Союза писателей СССР:
ТВОРЧЕСТВО ВЫШЕ ПРИРОДНОГО ПОРЯДКА
Часто и – увы! – слишком часто – приходится слышать, что творчество – это самовыражение. Но тогда придется его поставить в один ряд с другими проявлениями и действиями человека – манерой речи, мимикой, жестами, походкой, даже способом поглощения пищи – всем тем, чем человек обращен во внешний мир, и что выдает его характер, пристрастия и темперамент. Это – создание чего-то иного, надприродного (этой способностью человек и отличается от животных), а именно – преображенной реальности, в которой нет ничего лишнего, ничего незначимого, но все имеет смысл, все подчинено художественной идее, которая позволяет выстроить разрозненные элементы в гармоническом соответствии и единстве.
Пушкин говорил, что целью поэзии является идеал – то, что превышает границы наличного мира и принадлежит царству вечных ценностей. Художник видит этот идеал как Красоту, святой созерцает его как Любовь. Пушкинское «гармонией упьюсь, над вымыслом слезами обольюсь» напоминает благодатные посещения во время молитвы. И недаром вдохновение в творчестве можно поставить рядом с озарением в научном процессе и рассмотреть это, разумеется, не без осторожности и риска, как одно из действий Святого Духа.
Процесс творчества подразумевает устремление художника к тому, что превышает его природные особенности, личный опыт и даже его собственные способности и навыки в том или ином ремесле, будь то литература, живопись или музыка. В своем пределе он участвует в синергическом процессе, где его усилия есть лишь необходимое, но не решающее условие: он остается только носителем и распорядителем того дара, который в него был вложен Творцом и ему не принадлежит. В этом смысле мы можем говорить о мистической, духовной стороне творчества.
Сейчас, к сожалению, когда сознание современников все более путается в собственных представлениях о ценностях и погружается в потемки, можно услышать, что произведение искусства должно провоцировать, травмировать, ранить, шокировать читателя, зрителя, слушателя. Однако этот извращенный взгляд противоречит самому призванию человека и природе творчества, которое освобождает душу от законов падшего мира, от слепой тщеты и поденной суетности и, возвышая, утешает ее присутствием высшего смысла существования: причастностью к Красоте, Любви и Добру.
Опубликовано: №21 (610) ноябрь, 2016 г.
