7 августа 2020 года
Толкование на Евангелие от Матфея. Глава 21, 12-14, 17-20. Зачало 83
Мф.21:12. И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей,
(Ср. Мк. 11:15–16; Лук. 19:45).
Точно определить здесь порядок рассказа четырех евангелистов очень трудно. Приблизительно это можно сделать так. Сначала разговор Христа с греческими прозелитами и речь Спасителя по этому поводу, о чем сообщает только Иоанн (Ин. 12:20–36). Затем было то, о чем рассказывает евангелист Матфей дальше (стихи 14–16). Марк ограничивается здесь только весьма кратким замечанием, что «вошел Иисус в Иерусалим и в храм» (Мк. 11:11). Конец стиха Ин. 12показывает, что после беседы с греческими прозелитами Иисус Христос «скрылся от них», т. е., вероятнее, от народа. Речь Иоанна (Ин. 12:37–50) можно считать собственным рассуждением евангелиста по поводу чудес Христа, рассказанных у Матфея (Мф. 21:14–16). Мф. 21соответствует Мк. 11(конец). Если так, то Спаситель после чудес, совершенных в храме, удалился в Вифанию, и этим закончились события первого дня еврейской недели, по-нашему Недели ваий. Рассказ Матфея в стихах 12–13, если сопоставить его о рассказом Марка, несомненно, относится к следующему дню, т.е. ко второму дню еврейской недели, или, по-нашему, понедельнику. Это, впрочем, не значит, что Матфей здесь сократил на один день время последовательных событий, как они распределены у Марка и Луки. У синоптиков рассказывается почти об одинаковых событиях, но Матфей рассказывает о них несколько искусственно и не в том хронологическом порядке, в каком они действительно совершились. Когда наступил понедельник (второй день), то утром было проклятие смоковницы (стихи 18–19; Мк. 11:12–14), и только после этого совершилось очищение храма. В своем дальнейшем изложении мы будем следовать порядку Матфея.
Об очищении Христом иерусалимского храма здесь говорится во второй раз. О первом очищении было рассказано Иоанном (Ин. 2:13–22). События, рассказанные евангелистами, так похожи, что подавали повод не только к обвинениям евангелистов в так называемых передержках, но и к глумлениям и издевательствам по поводу того, что они здесь совершенно перемешали одно и то же событие, относя его то к началу служения Христа (Иоанн), то к концу (синоптики). Такие возражения делались, по-видимому, не только в новое время, но и в древности, и вызывали опровержения. Так, обсуждая этот факт, Златоуст утверждает, что были два очищения, и в разное время. Это видно и из обстоятельств времени, и из ответа иудеев Иисусу. У Иоанна говорится, что это случилось в праздник Пасхи, а у Матфея – задолго до Пасхи. Там иудеи говорят: «каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?» (Ин. 2:17). А здесь молчат, хотя Христос и укорил их, – молчат потому, что все уже дивились Ему.
С мнением, высказанным Иоанном Златоустом, согласны многие как древние, так и новые экзегеты (за исключением, конечно, отрицательных критиков, и притом лишь некоторых). Мнения, что евангелисты здесь рассказывают об одном и том же событии, в настоящее время придерживаются немногие. В самом деле, ни синоптики, ни евангелист Иоанн не могли ошибочно перемешать такого важного события, как очищение храма. Последнее вполне подходит и к началу, и к концу служения Мессии. Первоначальное очищение могло произвести сильное впечатление и на начальников, и на народ, но потом, как это обыкновенно и везде бывает, злоупотребления опять развились и сделались вопиющими. Второе очищение поставлено в едва заметную связь с ненавистью начальников храма, которая повела к осуждению и распятию Христа. Можно даже сказать, что ничто больше не содействовало такому концу, как обстоятельство, что Спаситель Своим поступком сильно затронул различные имущественные интересы, связанные с храмом, потому что известно, что нет ничего труднее и опаснее, чем борьба с ворами и разбойниками. И не будучи священником, Спаситель, конечно, не входил теперь в сам храм. Неизвестно даже, входил ли Он во двор мужчин. Местом событий был, несомненно, двор язычников. На это указывает и само выражение, употребленное здесь всеми синоптиками, τὸ ἱερόν (прибавка θεοῦ в других местах не встречается здесь она сделана для особенной выразительности), которое, в отличие от ὁ ναός, или собственно здания храма, обозначало все вообще храмовые постройки, в том числе и двор язычников. Торговля могла происходить только во дворе язычников, что и выражается через πωλοῦντας καὶ ἀγοράζοντας ἐν τῷ ἱερῷ у Матфея и Марка. Здесь продавались жертвенные животные, ладан, масло, вино и другие принадлежности храмового богослужения. Здесь же стояли «столы меновщиков» – κολλυβιστῶν, слово, встречающееся в Новом Завете у Ин. 2 и еще только здесь у Матфея и Марка. Торжники (κολλυβισταί), согласно Феофилакту и Зигавину, – то же, что меняльщики (τραπεζῖται), а κόλλυβος – дешевая монета вроде обола или сребренника. Они назывались еще (по Зигавину) καταλλάκται (менялы). Что касается скамей (καθέδρας ), то некоторые думали, что они были поставлены во дворе язычников для женщин или приносились ими самими, так как будто бы они занимались преимущественно продажей голубей. Но в евангельском тексте на женщин нет никакого намека, а скорее можно предполагать здесь мужчин, потому что причастие «продающих» (τῶν πωλούντων) у Матфея и Марка мужского рода. Дело просто объясняется тем, что «скамьи» или лавки были нужны для клеток с голубями, а потому и стояли в храме. Интересное аллегорическое толкование дает здесь Иларий. Под голубем он понимает Духа Святого, а под скамьей – кафедру священника. «Следовательно, Христос опрокидывает кафедры тех, которые торгуют даром Святого Духа». Всех этих торговцев «изгнал» (ἐξέβαλεν) из храма Христос, но «кротко» (tamen mansuetus – Бенгель). Это было чудо. На такой поступок не решились бы и многочисленные воины (magnum miraculum. Multi milites non ausuri fuerant, – Бенгель).
Мф.21:13. и говорил им: написано, – дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников.
(Ср. Мк. 11:17; Лк. 19:46).
Выражения в приведенной цитате, взятой из Ис. 56 и Иер. 7:11, у всех синоптиков разные. Из Ис. 56 заимствована здесь только последняя часть стиха, которая в еврейском представляет весьма незначительную разницу от LXX, и притом только по расстановке слов. В переводе с еврейского (буквально): «ибо дом Мой, дом молитвы будет назван для всех народов». У Семидесяти: «ибо Мой дом будет домом молитвы назван для всех народов». Цитаты из Исаии у Матфея и Марка буквально сходны с переводом Семидесяти, но у Луки сильное отличие как от Семидесяти, так и от еврейского. У Матфея цитата из Исаии не полна, он пропускает слова «для всех народов», как и Лука, а Марк эти слова добавляет. Пропуск у Матфея и Луки очень интересен в том отношении, что они выпустили эти слова, может быть, не случайно, а потому, что им казалось фактически неверной мысль, что храм был домом молитвы «для всех народов» или, что почти одно и то же, «для язычников». Марк же здесь будто бы переступил границы и «завел цитацию слишком далеко».
Что касается второй части цитаты, то из Иер. 7 взяты только два слова «вертепом разбойников», по-еврейски «гаш ярат нарицим», по греческому тексту Семидесяти так же, как у всех синоптиков, σπήλαιων λῃστῶν. Каким образом и в каком смысле храм мог быть назван «вертепом разбойников»? Если в храме происходила только обманная торговля, то удобнее было бы назвать его пещерой воров (κλέπται), а не разбойников. Для объяснения выражения «вертеп разбойников» следует сказать, что сильная речь Христа определялась здесь сильной речью пророка, а последний ставит свое выражение в очевидную связь с пролитием невинной крови (Иер. 7:6), кражами, убийствами и прелюбодейством (Иер. 7:9). Но если Спаситель приложил это пророчество к тогдашнему состоянию храма, то нужно думать, что не только пророчество, но и сама действительность давала для этого основания. Первосвященники были люди продажные и безнравственные. Они сами занимались торговлей. «Рынок при храме и базары сыновей Анны были одно и то же». «Негодующий народ за три года до разрушения Иерусалима уничтожил базары сынов Анны». Характеристикой членов первосвященнической семьи была порочная жадность, которую как Иосиф Флавий, так и раввины изображают в страшных мрачных красках (см. Эдершейм. Жизнь и время Иисуса Мессии. Т. 1, с. 469 и сл.). «Вертеп разбойников» характеризует тогдашние храмовые нравы. Лютер поэтому, не без основания, вместо «вертеп разбойников» поставил «Mördergrube» – вертеп убийц (новейшие немецкие переводчики выражаются Höhle von Räubern).
Мф.21:14. И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их.
Мф.21:17. И, оставив их, вышел вон из города в Вифанию и провел там ночь.
(Ср. Мк. 11:11).
Древние толкователи понимали стих буквально в том смысле, что Спаситель отправился в Вифанию и там ночевал в доме Лазаря. Иероним замечает: «Спаситель был так беден и так мало льстил кому-нибудь, что в весьма большом городе не нашел никакого гостеприимства, никакого места для ночлега, а нашел все это в маленьком селении у Лазаря и его сестер, потому что они жили именно в Вифании». С этим мнением согласны и многие новейшие экзегеты. Действительно, евангелистам Матфею и Марку незачем было бы указывать на Вифанию, если бы они не хотели сказать этим, что ночь проведена была в доме Лазаря. Такое предположение тем более вероятно, что ночи в то время были холодные, как это часто бывает в Палестине (ср. Мк. 14:54; Лк. 22:55). Наконец, слово ἐκεῖдовольно определенно и может указывать, что Иисус Христос провел ночь в доме Лазаря. Была ли эта ночь в Вифании последнею, или Христос и еще приходил туда во время Страстной недели, об этом ничего нельзя сказать. Вифания находилась близ Иерусалима. О ней не упоминается в Ветхом Завете, по крайней мере под этим названием, но в Талмуде оно встречается. Она расположена по дороге в Иерихон из Иерусалима, на восточной стороне Елеонской горы. Теперь это жалкое селение, которое называется Эль-Азария, т.е. селение Лазаря. В ней показывают гробницу Лазаря и развалившийся дом, где он будто бы жил. В Новом Завете о Вифании упоминается здесь и в Мф. 26:6; Мк. 11:1, Мк. 11:11–12, Мк. 14:3; Лк. 19:29, 24:50; Ин. 11:1, 18, 12:1.
Мф.21:18. Поутру же, возвращаясь в город, взалкал;
(Ср. Мк. 11:12).
Голод Христа объясняют тем, что Он провел всю ночь в молитве и посте (но можно и думать, что Его не угостили в Вифании).
Мф.21:19. и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла.
(Ср. Мк. 11:13–14).
Марк об этом чуде рассказывает несколько иначе, чем Матфей, причем добавляет, что время (не собирания, а) созревания смокв еще не наступило, т.е. смоквы не могли еще сделаться спелыми и годными к употреблению в это время. Но оба евангелиста здесь ясно замечают, что на смоковнице не было даже и незрелых плодов, а были только листья. Это показывает, что состояние дерева было уже само по себе ненормально, что ему угрожала гибель, и, вероятно, в тот же год. Подобные обстоятельства известны всем садоводам. Больные и обреченные на гибель плодовые деревья обыкновенно не приносят плодов, хотя и бывают покрыты листьями. Древние толкователи объясняли событие в аллегорическом смысле, под смоковницей подразумевая синагогу, иудейский народ, Иерусалим и прочее (Ориген и другие). Иоанн Златоуст, Феофилакт и Евфимий Зигавин объясняли чудо в том смысле, что оно было карательным. Из Евангелий, говорили они, не видно, чтобы Христос когда-либо карал или наказывал людей, но над смоковницей Он проявляет Свою силу, желая показать ученикам, что Он ею обладает; и если бы было нужно, то Он легко мог бы покарать и Своих врагов. Ученики, следовательно, должны ничего не бояться и быть смелыми (ἵνα θαρρῶσιν – Златоуст).
Мф.21:20. Увидев это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница?
(Ср. Мк. 11:20–21).
Событие это относят к третьему дню еврейской недели (по-нашему, вторнику) и, по-видимому, не без достаточных оснований. Евангелист Марк, рассказав об изгнании торгующих из храма и о том, что книжники и первосвященники искали, как бы погубить Христа (Мк. 11:15–18), прибавляет: «когда же стало поздно, Он вышел вон из города». С рассказом Марка, в сущности, согласен и рассказ Луки (Лк. 19:45–48). Затем Марк замечает: «поутру» (πρωΐ, т.е. очень рано), «проходя мимо, (ученики) увидели, что смоковница засохла до корня» (Мк. 11:20). Этот и дальнейшие стихи Марка совпадают с разбираемым и дальнейшими стихами Матфея. На этом основании можно с большой вероятностью предполагать, что события, о которых здесь рассказывается, совершились не в тот день, когда проклята была смоковница, а на следующий, и в этом смысле следует толковать выражение Матфея «тотчас» (παραχρῆμα). Хотя слово это и указывает на внезапность и быстроту, но ниоткуда не видно, чтобы ученики заметили, что смоковница начала сохнуть или тотчас же после слов Христа, или на обратном пути из Иерусалима. Они заметили это на другой день рано утром, и слово «тотчас» нужно, таким образом, понимать в смысле предшествующего дня и ночи. Иссушение смоковницы не совершилось мгновенно, но так быстро, что уже на другой день можно было заметить ее гибель. Это было чудо, на что указывает слово ἐθαύμασαν.
Профессор Александр Павлович Лопухин
Мы очень просим вас поддержать работу сайта газеты «Православная Москва». Пожертвование можно перевести на карту Сбербанка: 4274 3200 3865 4060
