Ярослав Евгеньевич Нилов, председатель комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций, не видит проблем в демонстрации своей веры
– Считаете ли Вы, что религиозные убеждения допустимо открыто демонстрировать. И религия – это частное дело?
– У нас Конституция отделяет государство от Церкви, и в Конституции же закреплено право на свободу совести и вероисповеданий. Я считаю, что это личное дело каждого гражданина верить или не верить, в кого верить, какие обряды или церемонии соблюдать. И при этом демонстрация каких-то своих мировоззренческих убеждений тоже не запрещена. Традицией это не возбраняется, но самое главное, реализуя свое право на свободу религиозной совести и вероисповедания, нельзя нарушать права и свободы других.
Мне кажется, что не должно никого обижать, когда человек перекрестился в публичном месте или участвует в крестном ходе. Тем более что крестные ходы чаще всего организуются в соответствии с законом как общественное мероприятие или как шествие. У меня есть привычка: каждый раз, когда путешествую самолетом, то крещусь перед вылетом и при посадке. Ни разу не слышал, чтобы это кому-то не понравилось. Другое дело, что не должно быть перегибов. Если люди постятся, то это их личное дело. Когда же начинается агрессивное давление и навязывание каких-то убеждений другим, то в ответ может возникнуть возмущение. Но в общем, я не вижу проблем в демонстрации того, во что ты веришь.
– Как Вы оцениваете отношения между Церковью и государством сегодня?
– Сегодня они конструктивные, они развиваются, и, помня негативный опыт недавнего прошлого, можно с радостью это констатировать. Однако считаю, что в некоторых вопросах можно было бы усилить развитие отношений, а где-то искоренить недопустимые противодействия, но это больше относится к элементам культуры, воспитания. Например, я знаю, что в Новосибирской области еще жив культ воинствующего атеизма, есть определенное противодействие, попытки помешать работе.
Одновременно отношения должны быть паритетными. Недопустимо создавать почву для критики федеральной власти, этим нарушается Конституция. Сегодня религиозный вопрос политизирован. Используя дискуссию вокруг него, начинают бороться с руководством страны, с основами государства, с верующими людьми, пытаются дестабилизировать обстановку.
– Государство нередко участвует в урегулировании взаимоотношений православных и мусульман…
– Да, оно действует примиряюще и объединяюще. У нас вообще с традиционными религиозными организациями, с традиционными конфессиями проблем нет. Все живут в добрососедских отношениях.
– Недавно в нашем обществе был период жестких нападок на Русскую Православную Церковь. С чем это было связано, на Ваш взгляд?
– Мы проанализировали те ситуации. Некая часть общества посчитала, что с Федеральной властью можно бороться через обвинения в том, что происходит нарушение Конституции из-за спайки Церкви и власти.
Попытались строить свою борьбу с Русской Православной Церковью. Но Церковь большая, народная, значит, можно бороться с Предстоятелем, но Святейший Патриарх тоже, вроде, недосягаем. Ну, давайте со святынями будем бороться, они, вроде, здесь рядом, вокруг нас. Давайте будем оскорблять и унижать религиозные чувства граждан.
Этот процесс носил относительно хаотичный характер: проводились разные кощунственные акции – где-то за деньги, где-то по недоумию. Рубили кресты, оскверняли иконы, оскорбляли граждан, поливали грязью в интернете. В связи с этим мы, законодатели, начали заниматься законопроектом «О защите религиозных чувств».
На протяжении всей работы (мы затратили порядка года на доработку) звучали нападки в наш адрес. Кто-то считал, что закон может вызвать проблемы в дальнейшем, кто-то истерил, кто-то говорил, что «сейчас начнется новая инквизиция». По прошествии года с момента принятия этого закона мы видим результаты: все тихо, спокойно, нет никакой инквизиции. Закон работает. Самое главное – за него не стыдно!
Владимир Монастырев
