В госпитале не умер солдат, но родился священник
Продолжаем публиковать истории об участниках Великой Отечественной войны. Сегодня о своем отце, протоиерее Димитрии, рассказывает протоиерей Михаил Дудко.
Во время войны мой отец был еще сравнительно молод: он родился в 1922 году. Пережив оккупацию в самом начале войны, затем он был призван в действующую армию и один-единственный раз принимал участие в боевых действиях – в конце 1942 года на белорусской земле, служа в пулеметном расчете.
Димитрий Дудко незадолго до войны
Сам он рассказывал об этом так. Когда их подразделение направляли в атаку, во время обстрела его легко (как ему показалось) задело. Командир отправил раненого с донесением в тыл. Его осмотрели и констатировали небольшую потерю крови, в связи с чем боец решил вернуться на передовую. К тому моменту бой почти закончился. Увы, ранение оказалось серьезным. Осколок проник глубоко внутрь организма, пришлось делать операцию и извлекать его. Операция прошла успешно, но в госпитале отец заболел тифом, давшим серьезные осложнения на ноги. После длительных безуспешных попыток лечения его демобилизовали.
Отец рассказывал много случаев из фронтовой жизни, подчеркивая: Бог уберег его от применения против людей, пусть даже гитлеровцев, боевого оружия. Практически сразу после демобилизации, не дожидаясь окончания войны, он решил идти в священники. Возможно, история эта для ветеранов-фронтовиков не вполне типична. Но для моего отца было важно, что он не чувствовал вины и не ощущал канонических препятствий к принесению бескровной жертвы. Насколько мне известно, похожие сомнения сильно тяготили участвовавших в войне ветеранов-священников, которые доподлинно не знали, довелось им пролить кровь или нет. Ведь во время атаки зачастую непонятно, попал во врага из своего оружия ты или нет – а на душе что-то остается. Для очень многих пожилых священников это было предметом размышления и постоянного внутреннего покаяния в отнятии жизни пусть и врагов, которые нападали и могли тебя в этот момент убить.
В действующей армии отец пробыл около полугода. Он вспоминал, как ему очень тяжело было, когда фронтовики, совершенно себя не сдерживая, ругались матом. Будучи вполне наивным юношей, отец пытался их остановить, но его только высмеивали. Хотя некоторых, как он с гордостью вспоминал, удалось перевоспитать, и в его присутствии они старались не выражаться.
В подразделении его любили. Он был всегда открыт, весел, добродушен, разговорчив. Дружба на фронте завязывается быстро. К сожалению, довольно часто она прекращалась, когда узнавали о его вере. Любил с ним разговаривать один замполит (естественно, коммунист). Узнав, что отец носит крест и отказывается его снимать, он резко разорвал с ним отношения и даже сказал: «Лучше бы ты меня ударил». Так разъединял людей насаждавшийся и пропагандировавшийся советской властью атеизм. Тем не менее, в преддверии обстрела, серьезных столкновений и атак бойцы открыто крестились. Это считалось само собой разумевшимся и происходило даже как-то непроизвольно.
Мы очень просим вас поддержать работу сайта газеты «Православная Москва». Пожертвование можно перевести на карту Сбербанка: 4274 3200 3865 4060
