Как заложить правильный фундамент православного воспитания
Новый учебный год начинается осенью не только в общеобразовательных, но и в церковно-приходских воскресных школах. Совсем скоро тысячи мальчиков и девочек сядут в них за парты. Вот только для чего?
Мой стаж педагога воскресной школы насчитывает уже почти десять лет. За это время довелось проводить уроки у детей разных возрастов. Могу уверенно свидетельствовать, что если в начале 2000-х ученики воскресной школы воспринимали ее как органичную часть приходской жизни, в которой чаще всего были укоренены с младенчества, то сегодня ситуация изменилась. Все чаще большую часть класса составляют дети из семей, не особенно церковных. И приводят их сюда родители (чаще – бабушки) для того, чтобы здесь в их чад специально обученные люди вложили не просто некие знания, но целостное православное мировоззрение, впрочем – в строго ограниченных дозах. Так, чтобы это не очень диссонировало с окружающей жизнью, в которой место, отводимое Богу и евангельским нравственным нормам, в принципе, нельзя назвать доминирующим.
Одна из наших активных многодетных родительниц сообщила однажды, что ее младшая дочь больше в воскресную школу ходить не будет. На вопрос о причине пояснила, что не знает, как правильно ответить своему ребенку, воспитанному в достаточно строгом следовании церковным традициям, на вопрос, почему ее одноклассник по воскресной школе на переменках Великим постом ест на глазах у всех бутерброд с колбасой. И это притом, что на уроках долго разбирается смысл и значение именно этого строгого предпасхального поста.
Мелочь, скажете вы? Конечно, все постятся по-разному, а на современных детей, и без того немощных и изнуренных гипернасыщенной общеобразовательной школьной программой, пищевые ограничения в это время распространяются ограниченно, в зависимости от очень многих факторов. Да и главное в детском посте не столько еда, сколько способность сознательно ограничить себя в удовольствиях и развлечениях. Все так. Но в данном случае очевидно, что родители либо не слышали о посте, либо, давая своему ребенку, идущему в церковную школу, бутерброд с колбасой, не особенно задумывались о том, насколько это уместно, как он будет выглядеть в глазах сверстников. Этот жест сам по себе поставил примерно восьмилетнего (то есть уже отнюдь не наивного малыша) в положение человека, которого все эти «церковные заморочки» в виде поста вообще не касаются. Мало ли, что там говорят! Таким образом он оказывается вне неких общепринятых для церковных людей норм.
До сих пор помню и ощущение сильнейшего внутреннего диссонанса от того, что наблюдала, когда однажды одну из наших старших учениц после занятий забирала ее мама. Дело было Великим постом, кажется, вечером на Крестопоклонной неделе. В храме шла Пассия, трансляция которой лилась из динамиков на улицу. Пронзительно скорбно звучал в тихих весенних сумерках прокимен Великой Пятницы «Разделиша ризы Моя себе и о одежди Моей меташа жребий».
К церковной калитке лихо подрулил ведомый молодой элегантной женщиной седан, из которого доносились оглушительное «бумс-бумс-бумс». Когда девочка открыла дверь машины, эти звуки, почему-то именуемые музыкой, на мгновение вырвались на свободу, заглушив собой все вокруг. Минута – и машина резво умчалась вдаль, унося за собой мощный попсовый аудиошлейф.
Для усвоения материала урока ребенку очень важно проговорить его еще раз, оптимальнее всего – в форме передачи полученной информации кому-то из близких. Захочет ли мама этой девочки слушать о посте?
К слову, позже эта же ученица призналась, что не любит тишины и даже боится ее, потому, что дома почти не бывает тихо и она уже свыклась с этим.
Иногда детей, особенно подростков, родители приводят в воскресную школу на исправление. Тогда, когда сами уже опускают руки, не в силах справиться с взрослеющим чадом, находящимся в состоянии подросткового бунта.
Однажды, когда учебный год уже давно начался, в воскресную школу пришла молодая женщина, буквально волоком таща двух мальчишек-погодков примерно двенадцати-тринадцати лет. «Я хочу их записать в школу», – заявила она. Посмотрев на оробевших и притихших ребят, я уточнила: «А сами-то они хотят? Не сбегут?» – «Нет, – категорично отрезала женщина, доверительно добавив примерно следующее: Я с ними уже измучилась, поэтому хочу сдать их куда угодно: в храм (!), в школу, куда угодно, где с ними совладают и перевоспитают». Оказалось, у нее еще один сын, младенец, заботы о котором поглощают все ее время и силы, а двое старших отбились от рук.
Мальчишки были приняты. Ребята оказались чудесные – умненькие, начитанные, развитые, задававшие на уроках не по возрасту серьезные вопросы о России и ее истории. Они с искренним и живым интересом сидели на уроках, всегда вместе, не отвлекаясь на игры со столь любимыми подростками гаджетами. В числе немногих ходили на экскурсии (выходы в свет воскресных школ – это вообще отдельная тема, старшие ученики такие выходы, увы, нередко рассматривают как некую тягостную обязаловку, предпочитая отсидеть время в классе). После обязательных занятий мальчишки оставались на факультативы, проводя в школе гораздо больше отведенных двух-трех часов. Дошло до того, что за ними стала приходить бабушка и в ультимативной форме требовать, чтобы они шли домой.
Прошел год. Наверное, с точки зрения мамы, они исправились. Потому что на следующий год она их к нам больше не привела. Оно и понятно – дело сделано, а теперь – старший класс, ЕГЭ на носу, до отвлеченных ли детям предметов?
В этом восприятии родителями знаний, даваемых воскресной школой, как неких отвлеченных культурологических дополнений к общешкольному курсу – большая боль педагогов. Конечно, очень многое зависит от профессионального мастерства, от способности живо и увлекательно рассказать о событиях Священной истории, так, чтобы она воспринималась юным человеком как часть личной истории, затронула его душу и сердце. Но если все эти кирпичики знаний не будут иметь под собой крепкого фундамента в виде семейного воспитания, велика вероятность того, что здание рассыплется, что затраченные на обучение в воскресной школе время и силы останутся втуне. Этого бы очень не хотелось.
Ольга Маркелова
