ЛЕНТЫ, КРУЖЕВА, ИКОНЫ

0

Современный христианский андеграунд в проекте Антона Беликова в Храме Христа Спасителя

Выставки современного христианского искусства нельзя назвать привычным явлением в культурной жизни российской столицы. Тем более редки они в церковном пространстве: из значимых событий серьезного уровня вспоминается лишь девятилетней давности экспозиция «Двоесловие/Диалог» в домовом храме мученицы Татианы МГУ им. М.В. Ломоносова. Поэтому проект группы московских художников «После иконы» в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя, открытие которого приурочено к стартующим сегодня, 28 февраля, Международным Рождественским образовательным чтениям, интересен вдвойне. Даже несмотря на то, что всероссийской премьерой его назвать нельзя: ранее эти работы уже демонстрировались в Санкт-Петербурге, Перми, Севастополе и Великом Новгороде.

Прежде всего, начинание это достаточно провокативное. Честь и хвала за смелость молодежному отделу Московской (городской) епархии, под эгидой которой его пустили на столь статусную столичную площадку. Впрочем, тому явно способствовала сама тема нынешних Рождественских чтений, сформулированная как «Молодежь: свобода и ответственность». Как же понимает свободу выразительности новое поколение, готовое взять на себя ответственность за свое творчество?

«Великое русское церковное искусство было великим, но оно закончилось. Сегодня бессмысленно копировать один в один Андрея Рублева, потому что мы другие. Мы уважаем древнее искусство, но считаем бессмысленным рабское воспроизведение старых образов. Религиозное искусство должно говорить об истинах, данных раз и навсегда, но вечно новых», — весьма претенциозно формулирует авторская группа свою позицию, опубликованную в распечатанном в выставочном пространстве манифесте. Вольному воля. Но не ломятся ли мастера в открытую дверь?

Дионисий Иванников. «Рождество Иоанна Предтечи»

Размышляя над этим вопросом, я, прежде всего, заметил невероятно широкое разнообразие представленных стилей, направлений, тем и изобразительных техник. Нет тут, пожалуй, разве что соцреализма. А так — ленты, кружева, ботинки, что угодно для души? На вернисаже все работы проекта уместились в обеих верхних боковых галереях Зала церковных соборов. Несмотря на это, здесь нашлось место и наивному искусству (Юлия Картошкина, «Без названия»), и авангардным инсталляциям (акцентирующий на себе внимание киот-«резонатор» к «Херувиму» Сергея Малютина). Не побоявшейся ноток постмодерна в своей «Тайной вечере» Снежане Смирновой аккомпанирует скульптор Василий Селиванов, изваявший трехмерную версию Тихвинской иконы Божией Матери. Напоминающий одновременно «Большевика» Кустодиева и «Шаляпина» Коровина Георгий Победоносец (исполненный Александром Цыпковым в алых тонах — вероятно, чтобы никто не забыл лика, в котором святой прославлен Церковью) безжалостно рубает натурально сотканного из беспросветно черных нефтяных вышек и крекинг-установок змия. На исполненной в этой же цветовой гамме Марией Исаковой картине обычная московская семья встречает величайший праздник, с мастерски передаваемым зрителю смятением наблюдая на марширующих за окном красноармейцев («Рождество. 1919»)…

Мария Исакова. «Рождество. 1919»

Широкая палитра художественных приемов, направлений и методов, вероятно, должна иллюстрировать творческое разнообразие. Но вряд ли вам понравится винегрет, число компонентов в котором перевалило за десяток. Посетителю же выставки очень скоро начинает казаться, будто разумный плюрализм пал смертью храбрых перед натиском эклектичной какофонии. Разумеется, просто по теории вероятности не могли сюда не попасть и работы, вполне укладывающиеся в русло восточнохристианской изобразительной традиции (по крайней мере в том смысле, в каком ее понимает большинство православных). Мозаики Ирины Старженецкой («Руфь и Ноеминь»), Дионисия Иванникова («Рождество Иоанна Предтечи») и, по иронии судьбы, самого Антона Беликова («Богоматерь Оранта») вполне органично смотрелись бы в убранстве храма. Допустим, не в старинной церкви с многовековой историей — но в лаконичной, скромной новостройке (конечно, если это не диссонировало бы с ее архитектурой). А серии станковой живописи Кэти Меладзе и Ольги Яковлевой замечательным образом украсили бы духовно-просветительские центры, возводимые сейчас во многих епархиях (опять же с некоторой оговоркой — если их администрациям подобный «декор» не покажется слишком уж экспериментальным).

Ирина Старженецкая. «Руфь и Ноеминь»

Наконец, это новое искусство не столь уж ново даже в механистическом смысле — просто по набору самих работ. Как и шесть лет назад в арт-проекте «Дары» в Музее архитектуры им. Щусева, волхвы так же несут золото, ливан и смирну Богомладенцу в двухцветном панно Сергея Некрасова, а Анатолий Комелин все продолжает радовать нас своим циклом резных белокаменных барельефов («Преображение», «Крещение», «Рождество», Благовещение»). Конечно, стабильность — залог мастерства. Но ее ли так жаждут адепты новаций в современной изобразительной традиции?

Антон Беликов. «Богоматерь Оранта»

— Время идет, но устойчивый рынок в нашей художественной области все никак не сформируется, — считает московский живописец Дмитрий Зарва. — Оттого мастера продолжают творить кто во что горазд. Заказчики же не проявляют интереса, видимо, потому, что нет запроса в публике, в самом обществе.

Анатолий Комелин. «Рождество»

Иное рациональное объяснение подобрать трудно. Другой вопрос — хорошо это или плохо, но тут однозначного ответа пока нет. Автора же этих строк гораздо больше занимает другая интрига. После вернисажа, к открытию Рождественских чтений, экспозицию переведут в анфиладу основных рабочих помещений форума — от Аванзала до Белого зала Храма Христа Спасителя. Невероятно любопытно, как они будут смотреться там, под серьезные дискуссии на строгие темы. Кстати, не упущу возможности напомнить: вход на все мероприятия Рождественских чтений (за исключением тех, где участвует Святейший Патриарх Кирилл) свободный!

Выставка открыта до 31 января

КОММЕНТАРИИ

Антон Беликов, организатор проекта:

— Истина, явленная в Писании, должна быть произнесена для каждого поколения понятной ему речью. Мы не можем больше сидеть в резервации под названием «церковное искусство», мы должны идти в галереи и на улицы. Ведь и Сам Христос вышел из пустыни, чтобы проповедовать людям.

Протоиерей Андрей Юревич, главный архитектор Финансово-хозяйственного управления Московской Патриархии:

— Организаторы уверяют: церковное искусство закончилось. Я никак не могу с этим согласиться! Творчество — в Божественной природе, оно заложено в нас Самим Творцом, а каждый человек — Ему сотворец. Адаму и Еве в раю было сказано: храните и возделывайте рай (см. Быт. 2, 15). Первое означает опираться на традицию, а второе — развивать ее новаторством. Конечно, все эти работы выглядят немного катакомбно, с намеком на андеграунд. Думаю, иначе и быть не может. Если это направление в искусстве станет самодостаточным, мещанским, буржуазным — оно сразу же примется пиршествовать, а настоящий художник должен быть аскетом!

Дмитрий Анохин
Фото Владимира Ходакова

Поделиться

Комментирование закрыто